3
Subterlabor (10 Ноябрь 2013 - 00:38) писал:
О поэзии. Актуально.
По мне так, автор во многом прав.
Скрытый текст
Ты уничтожаешь поэзию
Тебе стоит прочитать нижеследующее, если ты пишешь стихи или порою находишь в них смысл. А нет — прочитай, чтобы рассказать тем, кто да (почти всем, то есть).
Поэт сегодня — меньше, чем поэт.
Поэт сегодня не является волшебником, управляющим словами. Он — вроде техника, осветителя в театре; только без жёсткого регламента действий и с иллюзией самостоятельности. Поэзия разучилась созидать; уже всё высказано, осмыслено и перетёрто в жерновах. Она пришла в тупик. Все пишут стихи, все пишут их плохо.
Почему же плохо, если, напротив, в основном — очень даже хорошо? Очевидно: именно потому, что остановлено развитие. Накопление поэтического груза подобно бесконечному дроблению кристалла на кусочки одинаковой формы, но всё меньшего размера; бесконечному созданию чёрной детали «Т».
Искусство должно развиваться. Тот, кто пишет картины в стиле мастеров 16 века — жалкий подражатель. Сочиняющий музыку как у «Beatles» — кабацкий шут.
Поэзия дошла до потолка, идти более некуда, поэты штампуют пачками бессознательные подражания друг другу, пародируют себя; часто техника очень даже неплоха, но некуда стремиться. Поэзия пришла в эпоху упадка, и, если ничего не изменится, будет захвачена другой нишей искусства, как Рим — вестготами (может, и стоило бы?).
Статусное расстояние между поэтом и публикой, о котором вздыхают многие «неудавшиеся боги», в наше время немыслимо. И не по той причине, которую высказывает большинство скептиков: мол, интернет и конкретно социальные сети стирают различия между людьми, приближают великих к массе. Нет; великие есть, по-настоящему великие, но не среди новых поэтов. Различия между автором и публикой стёрты самой поэзией. Поэзия перестала быть элитарным занятием, она стала чем-то вроде первомайского парада в позднем СССР — скучно, никому не нужно, но привычно; да и заменить как будто нечем.
Как так вышло? Очень просто.
Скажем образно. Сегодня все знают про атомарное строение вещества. Окончательная это истина или просто теория — не важно. Кто об оном строении знал в 410 году? И кому в том году нужно было такое знание? (И кому, к слову, оно нужно сейчас?)
Знания и навыки, находящиеся на априорном уровне, развиваются вместе с наукой и техникой, расширяются прогрессом. Естественно, они — не врождённые; но входят в обычный мир так глубоко, что становятся практически безусловными.
Не думай, вышесказанное — не пессимистичный прогноз. Это просто факт: то, что приходит в тупик и перестаёт развиваться, неизбежно умирает. Не надо грустить о том, чего мы по-хорошему даже и не знали. Кто может похвастаться, что застал действительно великого поэта? Не подражателя, а новатора? Кто может честно сказать, что читал реально великие стихи, не пропущенные через фильтр современных знаний? Думаю, таких уже практически в живых-то не осталось.
Что же дальше?
Я предлагаю прекратить метания, прекратить видеть в поэзии предназначение, нечто возвышенное и прочую чушь.
Поиски в поэзии — тоже ерунда; крайне глупо искать там, где ничего не осталось. Хватит порождать монстров и цепляться за старьё.
Пора смотреть на поэзию с того угла, которого она достойна.
Всё, что есть в поэзии отличного от обычной речи — это ритм, рифма и графическое представление. Смысл ей крайне вреден, потому что он опускает её до речи прозаической и отвлекает от главного. Поэзия должна звучать, а не нести какое-то сообщение. Поэтому предлагаю выбросить на помойку «философскую лирику», «умную поэзию», «смысл текста» и так далее. Поэзия должна быть бессмысленной и красивой.
Общество уже не нуждается в мучениях ума, как в середине XX века. Поэзия слишком сильно измучила ум потребителя, и он уже не видит разницы между Маяковским и Никоновым, Евтушенко и Полозковой.
Забудь заблуждения, вроде того, что тексты твоего любимого рокера, тоже мучителя ума, — это хорошая поэзия. Будем откровенны: твой любимый рокер пишет очень плохие стихи; не потому, что его слова плохи (что часто не так), а потому, что его тексты как стихи — это всё равно, что хирургия в исполнении психоаналитика, пусть даже блестящего в своей сфере.
Любое содержание, которое ты можешь вложить в стихотворение, по умолчанию уничтожает уникальность формы. Вытачивай красоту слога, рисуй картинку из строчек, подбирай певучие составные рифмы.
Прекрати думать, будто делаешь что-то особое; а лучше — прекрати думать вообще; ты занимаешься занятием более затасканным, нежели обсуждение погоды. В нём нет новаторства, оно не делает тебя привлекательнее или значительнее окружающих (потому что окружающие тоже им занимаются, и не хуже тебя). То, что ты становишься лауреатом очередного графоманского фестиваля с бессмысленным и громким названием, типа «Поэзия и Жизнь», или «Экспериментальная поэзия», или «Поэзия новой волны» — ничего не показывает, кроме того, что графоманы прославляют графоманов, чтобы хоть как-то поддерживать иллюзию своей значимости.
Поэт — не совесть нации, не певец свободы, не обличитель порока; современному поэту стыдно говорить: «Нашу песню не задушишь, не убьёшь», потому что «песня» уже не может нести революции; глупо называть революционной основную массу, особенно в современном мире разрешённого мышления.
Поэзия — это не искусство.
Поэзия — технический труд, сравнимый с работой строителя. Необходимо много трудиться, и не чураться грязной работы. Строитель должен знать важность фундамента, важность тысяч и тысяч повторений одного и того же действия, важность каждого кирпича.
Когда ты, наконец, поймёшь это, ты перестанешь пытаться строить воздушные замки, и, вероятно, начнёшь работать, чтобы научиться писать что-то хорошее; либо перестанешь писать вообще.
Я знаю, ты думаешь, будто загораживаешь солнце величественными пирамидами. Таков дух времени. Поверь, нет никаких пирамид; ты кидаешься обломками кирпичей в облака. И настолько уверен в себе, что, даже ощутив удар чужого осколка в затылок, не можешь провести очевидную параллель.
Итак, варианта я могу предложить два. Первый — продолжать писать дерьмо; это простой вариант. Второй — посложнее; перестроить мышление, приняв следующее:
Выбор за тобой.
Ты уничтожаешь поэзию
Тебе стоит прочитать нижеследующее, если ты пишешь стихи или порою находишь в них смысл. А нет — прочитай, чтобы рассказать тем, кто да (почти всем, то есть).
Поэт сегодня — меньше, чем поэт.
Поэт сегодня не является волшебником, управляющим словами. Он — вроде техника, осветителя в театре; только без жёсткого регламента действий и с иллюзией самостоятельности. Поэзия разучилась созидать; уже всё высказано, осмыслено и перетёрто в жерновах. Она пришла в тупик. Все пишут стихи, все пишут их плохо.
Почему же плохо, если, напротив, в основном — очень даже хорошо? Очевидно: именно потому, что остановлено развитие. Накопление поэтического груза подобно бесконечному дроблению кристалла на кусочки одинаковой формы, но всё меньшего размера; бесконечному созданию чёрной детали «Т».
Искусство должно развиваться. Тот, кто пишет картины в стиле мастеров 16 века — жалкий подражатель. Сочиняющий музыку как у «Beatles» — кабацкий шут.
Поэзия дошла до потолка, идти более некуда, поэты штампуют пачками бессознательные подражания друг другу, пародируют себя; часто техника очень даже неплоха, но некуда стремиться. Поэзия пришла в эпоху упадка, и, если ничего не изменится, будет захвачена другой нишей искусства, как Рим — вестготами (может, и стоило бы?).
Статусное расстояние между поэтом и публикой, о котором вздыхают многие «неудавшиеся боги», в наше время немыслимо. И не по той причине, которую высказывает большинство скептиков: мол, интернет и конкретно социальные сети стирают различия между людьми, приближают великих к массе. Нет; великие есть, по-настоящему великие, но не среди новых поэтов. Различия между автором и публикой стёрты самой поэзией. Поэзия перестала быть элитарным занятием, она стала чем-то вроде первомайского парада в позднем СССР — скучно, никому не нужно, но привычно; да и заменить как будто нечем.
Как так вышло? Очень просто.
Скажем образно. Сегодня все знают про атомарное строение вещества. Окончательная это истина или просто теория — не важно. Кто об оном строении знал в 410 году? И кому в том году нужно было такое знание? (И кому, к слову, оно нужно сейчас?)
Знания и навыки, находящиеся на априорном уровне, развиваются вместе с наукой и техникой, расширяются прогрессом. Естественно, они — не врождённые; но входят в обычный мир так глубоко, что становятся практически безусловными.
- Земля имеет форму шара (геоида)
- Гравитация тянет предметы вниз
- Красный сигнал светофора означает «Стой!»
Не думай, вышесказанное — не пессимистичный прогноз. Это просто факт: то, что приходит в тупик и перестаёт развиваться, неизбежно умирает. Не надо грустить о том, чего мы по-хорошему даже и не знали. Кто может похвастаться, что застал действительно великого поэта? Не подражателя, а новатора? Кто может честно сказать, что читал реально великие стихи, не пропущенные через фильтр современных знаний? Думаю, таких уже практически в живых-то не осталось.
Что же дальше?
Я предлагаю прекратить метания, прекратить видеть в поэзии предназначение, нечто возвышенное и прочую чушь.
Поиски в поэзии — тоже ерунда; крайне глупо искать там, где ничего не осталось. Хватит порождать монстров и цепляться за старьё.
Пора смотреть на поэзию с того угла, которого она достойна.
Всё, что есть в поэзии отличного от обычной речи — это ритм, рифма и графическое представление. Смысл ей крайне вреден, потому что он опускает её до речи прозаической и отвлекает от главного. Поэзия должна звучать, а не нести какое-то сообщение. Поэтому предлагаю выбросить на помойку «философскую лирику», «умную поэзию», «смысл текста» и так далее. Поэзия должна быть бессмысленной и красивой.
Общество уже не нуждается в мучениях ума, как в середине XX века. Поэзия слишком сильно измучила ум потребителя, и он уже не видит разницы между Маяковским и Никоновым, Евтушенко и Полозковой.
Забудь заблуждения, вроде того, что тексты твоего любимого рокера, тоже мучителя ума, — это хорошая поэзия. Будем откровенны: твой любимый рокер пишет очень плохие стихи; не потому, что его слова плохи (что часто не так), а потому, что его тексты как стихи — это всё равно, что хирургия в исполнении психоаналитика, пусть даже блестящего в своей сфере.
Любое содержание, которое ты можешь вложить в стихотворение, по умолчанию уничтожает уникальность формы. Вытачивай красоту слога, рисуй картинку из строчек, подбирай певучие составные рифмы.
Прекрати думать, будто делаешь что-то особое; а лучше — прекрати думать вообще; ты занимаешься занятием более затасканным, нежели обсуждение погоды. В нём нет новаторства, оно не делает тебя привлекательнее или значительнее окружающих (потому что окружающие тоже им занимаются, и не хуже тебя). То, что ты становишься лауреатом очередного графоманского фестиваля с бессмысленным и громким названием, типа «Поэзия и Жизнь», или «Экспериментальная поэзия», или «Поэзия новой волны» — ничего не показывает, кроме того, что графоманы прославляют графоманов, чтобы хоть как-то поддерживать иллюзию своей значимости.
Поэт — не совесть нации, не певец свободы, не обличитель порока; современному поэту стыдно говорить: «Нашу песню не задушишь, не убьёшь», потому что «песня» уже не может нести революции; глупо называть революционной основную массу, особенно в современном мире разрешённого мышления.
Поэзия — это не искусство.
Поэзия — технический труд, сравнимый с работой строителя. Необходимо много трудиться, и не чураться грязной работы. Строитель должен знать важность фундамента, важность тысяч и тысяч повторений одного и того же действия, важность каждого кирпича.
Когда ты, наконец, поймёшь это, ты перестанешь пытаться строить воздушные замки, и, вероятно, начнёшь работать, чтобы научиться писать что-то хорошее; либо перестанешь писать вообще.
Я знаю, ты думаешь, будто загораживаешь солнце величественными пирамидами. Таков дух времени. Поверь, нет никаких пирамид; ты кидаешься обломками кирпичей в облака. И настолько уверен в себе, что, даже ощутив удар чужого осколка в затылок, не можешь провести очевидную параллель.
Итак, варианта я могу предложить два. Первый — продолжать писать дерьмо; это простой вариант. Второй — посложнее; перестроить мышление, приняв следующее:
- Поэзия не выделяет тебя из массы. Ты не являешься кем-то особенным, если пишешь стихи.
- Для юмора, донесения правды, вскрытия порока прозаическая форма лучше. Не используй поэзию для этих целей.
- Смысл не является обязательной характеристикой поэзии, более того — он лишает её преимуществ, приближая стихи к прозе. Не нужно ни вкладывать, ни искать смысла. Естественно, не стоит пытаться создавать полностью бессмысленное сочетание звуков, намеренно удаляя смысл; надо просто избегать его намеренного включения.
- Главное — красивая рифма, ритм, красота созвучия слов и графическая форма стихотворения. Каждый день надо придумывать рифмы ко всему подряд, намеренно их усложнять, работать с ритмом, думать над графическим представлением стихотворения. Но не полминуты в день, а всё свободное время; необходимо заставлять себя этим заниматься.
- Если рифма плоха или затаскана, если плох ритм и так далее — стихотворение дерьмо, независимо от содержания. Глагольная рифма, например, по умолчанию плоха.
Выбор за тобой.
Каин Л.
По мне так, автор во многом прав.
