1
Конечно, в последнее время жанр ревизионизма, т.е. пересматривания отношений, становится вообще всё популярней - но вы никогда не задумывались, отчего такое вообще происходит? Не потому ли, что сплошь и рядом дела так называемой "Светлой стороны" и "сил Добра" весьма далеки не только от совершенства, но и от простой гуманности, а принадлежность к "Добру" выражается в основном в готовности днем и ночью колошматить «Зло» и отнюдь не предполагает ни сострадания, ни любви, ни чего-либо еще, что обычный человек вкладывает в понятие "добра с маленькой буквы"?
Тут можно ещё вспомнить замечательный советский мультфильм с совершенно удивительным нравственным зарядом, в котором показывалось, как отважные герои, побеждавшие дракона, сами становились новыми драконами, а окончательную победу одержал простой мальчик, не имевший других желаний, кроме обезопасивания земель своей семьи. Давайте вспомним некоторые ситуации, когда "Добро" пострашнее "Зла" оказывалось, причём в разы.
Для начала обратим своё внимание на "Звёздные войны", пока не вышел новый фильм и можно опираться на Расширенную Вселенную. Речь пойдёт о Звезде Смерти. Ай-яй-яй, нехороший Таркин, целую планету взорвал. Взорвал, никто не спорит (хотя если учесть, сколько помощи повстанцам, т.е. официально-юридически террористам, шло с Альдераана, то его можно спокойно признать законной военной целью). Но давайте обратим внимание на действия повстанцев. Захватив новые сверхоружия Империи (Солнцедробитель и Галактическую пушку), они... сами применили их против густонаселённых планет! Солнцедробитель уничтожил Кариду, Галактическая пушка - Бисс. Жертвы и там, и тут не только не уступали, но и, скорее всего, превосходили альдераанские. И что? Кому-нибудь что-нибудь за это было? Нет! За Кариду добрый Люк лишь пожурил того джедая (!), который уничтожил целую планету, и на этом закрыл дело. За Бисс не было и этого. Вот такие вот разносчики демократии в далёкой-далёкой галактике. Впрочем, если вспомнить судьбы Дрездена и Нагасаки, становится ясным, откуда у такой традиции ноги растут...
Можно вспомнить и более частные случаи - скажем, гуманизм добренького Кеноби, который, изувечив собственного ученика, спокойно читал ему нотации, глядя, как тот горит заживо. Из сострадания мог бы и добить, хотя бы в память о пережитом вместе! Но нет: Кеноби страдальчески вопит "Ты был Избранным!", и пальцем не шевелит, чтобы оборвать мучения Энакина. Создаётся впечатление, что его больше печалит историческая компрометация его как учителя, чем что-либо другое.
Если же говорить о книгах, то наибольшее впечатление на меня произвёл "Эрагон". Жуткий-ужасный Гальбаторикс по тексту книги стратегически совершает ровно два злодеяния: захватывает власть силой (хотя для средневекового общества это практически норма), и отправляет охоту за Эрагоном и его родными (тоже можно понять, учитывая, какую опасную тайну они носят). Но давайте посмотрим на поведение благородных борцов за свободу. Итак, слово автору:
Цитата
Уже занималась заря, когда из лагеря противника донеслись страшные крики. Эрагон и Сапфира услышали их первыми — у обоих слух был острее, чем у всех прочих. Хотя вскоре жуткие вопли звучали уже так громко, что их слышали и все остальные. Орик вскочил, в ужасе глядя в сторону вражеского лагеря.
— Кого это они так пытают? — вопрошал он. — Что же нужно сделать, чтобы живые существа так кричали? Ну, просто до костей пробирает!
— Я же сказала, что долго ждать не придется, — послышался негромкий голос Анжелы, однако звучал он совсем не весело. Да и сама она выглядела бледной и усталой, словно была нездорова.
— Значит, это твоя работа? — спросил Эрагон, по-прежнему не отходя от Сапфиры.
— Моя. Я отравила им суп, мясо, хлеб, питье — все-, до чего могла добраться. Некоторые умрут прямо сейчас, другие чуть позже — яды-то по-разному действуют. Их военачальникам я подсыпала паслену и еще кое-чего в том же роде, так что им прямо во время боя всякое начнет мерещиться… — Анжела попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось. — Не самый честный способ, по правде говоря. Я предпочла бы не пользоваться им в бою, но уж лучше так, чем самой быть убитой. Ничего, небольшая сумятица в рядах противника нам не повредит.
— Кого это они так пытают? — вопрошал он. — Что же нужно сделать, чтобы живые существа так кричали? Ну, просто до костей пробирает!
— Я же сказала, что долго ждать не придется, — послышался негромкий голос Анжелы, однако звучал он совсем не весело. Да и сама она выглядела бледной и усталой, словно была нездорова.
— Значит, это твоя работа? — спросил Эрагон, по-прежнему не отходя от Сапфиры.
— Моя. Я отравила им суп, мясо, хлеб, питье — все-, до чего могла добраться. Некоторые умрут прямо сейчас, другие чуть позже — яды-то по-разному действуют. Их военачальникам я подсыпала паслену и еще кое-чего в том же роде, так что им прямо во время боя всякое начнет мерещиться… — Анжела попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось. — Не самый честный способ, по правде говоря. Я предпочла бы не пользоваться им в бою, но уж лучше так, чем самой быть убитой. Ничего, небольшая сумятица в рядах противника нам не повредит.
Ну просто образец поведения для сил Добра! А что же Эрагон, главный герой, по идее, добрый и даже ещё немного наивный мальчишка? А он и слова упрёка не сказал.
Вот она, плата за противостояние Империи! И нечего затыкать уши! За все так или иначе придется платить! И Эрагон сидел, сжав кулаки и стиснув зубы, и слушал, как по Пылающим Равнинам разносятся крики и стоны отравленных и умирающих солдат неприятеля.
Правильно, можно и заплатить - особенно если делать это будут другие! А вот ещё замечательный эпизод в духе Кеноби:
Цитата
Эрагон невольно сочувствовал Муртагу; ему бы очень не хотелось оказаться в его нынешнем — безвыходном — положении. И ему ничего не оставалось, кроме как мрачным тоном заявить:
— Что ж, тогда мы вынуждены вас убить: и тебя, и твоего дракона.
— Убить?! Неужели ты думаешь, что мы вам это позволим?
Но Эрагон, не обращая внимания на горькую насмешку, что звучала в голосе Муртага, пояснил, тщательно подбирая слова:
— Это освободит тебя от власти Гальбаторикса. И спасет жизни сотням, а может, и тысячам людей, которые иначе несомненно погибнут. Разве столь благородная цель не стоит того, чтобы ради нее пожертвовать собственной жизнью?
— Что ж, тогда мы вынуждены вас убить: и тебя, и твоего дракона.
— Убить?! Неужели ты думаешь, что мы вам это позволим?
Но Эрагон, не обращая внимания на горькую насмешку, что звучала в голосе Муртага, пояснил, тщательно подбирая слова:
— Это освободит тебя от власти Гальбаторикса. И спасет жизни сотням, а может, и тысячам людей, которые иначе несомненно погибнут. Разве столь благородная цель не стоит того, чтобы ради нее пожертвовать собственной жизнью?
Вот представьте: идёт бой, вы сражаетесь бок о бок вместе со своим лучшим другом, вы ответственны за жизни и победу своего войска. И тут вас начинают ласково, "подбирая слова", уговаривать не сопротивляться, когда вас убивать будут. Во имя высшего блага же! А хотите знать, что было дальше? Муртаг объяснил на пальцах, что жить ему всё же охота. Эрагон тут же попытался его убить, но Муртаг вовремя отразил удар и победил.
Цитата
— Можешь даже не надеяться победить меня, — сказал Муртаг. — На это никто не способен, кроме Гальбаторикса. — Подойдя к Эрагону, он приставил острие меча ему к горлу и слегка надавил, проткнув кожу. Эрагон с трудом удержался, чтобы не дернуться — в этом случае меч Муртага просто перерезал бы ему сонную артерию. — Сейчас мне проще простого было бы доставить тебя в Урубаен.
— Не делай этого. — Эрагон посмотрел ему прямо в глаза. — Отпусти меня.
— Но ты же только что пытался меня убить!
— Так ведь и ты бы на моем месте сделал то же самое!
Муртаг не ответил. Лицо его казалось совершенно непроницаемым. А Эрагон не умолкал:
— Вспомни: ведь когда-то мы были друзьями. Вместе сражались. Не мог же Гальбаторикс настолько изуродовать твою душу, чтобы ты все позабыл! Если ты отправишь меня к нему, Муртаг, то лучше б ты умер! Ибо тогда душа твоя будет погублена навеки…
— Не делай этого. — Эрагон посмотрел ему прямо в глаза. — Отпусти меня.
— Но ты же только что пытался меня убить!
— Так ведь и ты бы на моем месте сделал то же самое!
Муртаг не ответил. Лицо его казалось совершенно непроницаемым. А Эрагон не умолкал:
— Вспомни: ведь когда-то мы были друзьями. Вместе сражались. Не мог же Гальбаторикс настолько изуродовать твою душу, чтобы ты все позабыл! Если ты отправишь меня к нему, Муртаг, то лучше б ты умер! Ибо тогда душа твоя будет погублена навеки…
Какая прелесть. Сделал бы то же самое! Учитывая, что Муртаг после этого - из милосердия, а не страха! - нарушает прямой приказ и отпускает Эрагона, это утверждение представляется весьма сомнительным. А "душеспасительные" речи Эрагона и вовсе не могут вызвать ничего, кроме горького смеха. Ведь, так заботясь на словах о "сотнях, а то и тысячах людей", он за время этой войны уже успел заживо сжечь вместе со своим драконом ничуть не меньше, и поспособствовать гибели уже не тысяч, а десятков тысяч. Армия повстанцев в своём наступлении мало кого щадила. И, что бы там не делал Гальбаторикс - но при нём войны не было, и кровь реками не лилась... А вот ещё славная иллюстрация к характеру Эрагона:
Цитата
Лошади патрульных разбежались. Да и самих патрульных в живых осталось всего лишь трое. Арья сражалась с двумя из них, а третий воин пытался удрать по дороге на юг. Собрав последние силы, Эрагон бросился вдогонку. Когда расстояние между ними стало сокращаться, солдат стал просить пощады, обещая, что никому не расскажет об этом побоище, и показывая Эрагону, что совершенно безоружен. Когда Эрагон был от него на расстоянии вытянутой руки, его противник резко свернул в сторону, затем, пробежав несколько шагов, снова сменил направление; он метался по заросшей травой равнине, точно испуганный кролик, и все время неустанно молил о пощаде. По щекам его струились слезы; он говорил, что слишком молод, чтобы умирать, что еще не успел жениться и родить ребенка, что его родители будут тосковать по нему, что его силой заставили вступить в армию и это всего лишь пятое его служебное задание. Он умолял Эрагона смилостивиться и оставить его в живых.
Чем я так уж тебе насолил? — рыдал он. — Я ведь всего лишь выполнял приказ, делал то, что мне было велено.
Я — хороший человек!
Эрагон на минутку остановился и заставил себя заговорить:
— Ты не можешь пойти вместе с нами. И оставить тебя тут мы тоже не можем; ты поймаешь лошадь, а потом выдашь нас.
— Нет, я не выдам!
— Люди спросят, что здесь произошло. Ты дал клятву Гальбаториксу, и Империя не позволит тебе солгать ей. Извини, но я не знаю, как освободить тебя от того, что тебя с нею связывает, кроме как…
— Почему ты так поступаешь? Ты чудовище! — завопил несчастный. С искаженным от ужаса лицом он попытался проскользнуть мимо Эрагона и вернуться на дорогу. Но Эрагон нагнал его уже шагов через пять и, хотя бедняга по-прежнему плакал и молил о пощаде, обхватил его левой рукой за шею и с силой сжал ее. Затем ослабил свою страшную хватку, и мертвый солдат рухнул к его ногам.
Чем я так уж тебе насолил? — рыдал он. — Я ведь всего лишь выполнял приказ, делал то, что мне было велено.
Я — хороший человек!
Эрагон на минутку остановился и заставил себя заговорить:
— Ты не можешь пойти вместе с нами. И оставить тебя тут мы тоже не можем; ты поймаешь лошадь, а потом выдашь нас.
— Нет, я не выдам!
— Люди спросят, что здесь произошло. Ты дал клятву Гальбаториксу, и Империя не позволит тебе солгать ей. Извини, но я не знаю, как освободить тебя от того, что тебя с нею связывает, кроме как…
— Почему ты так поступаешь? Ты чудовище! — завопил несчастный. С искаженным от ужаса лицом он попытался проскользнуть мимо Эрагона и вернуться на дорогу. Но Эрагон нагнал его уже шагов через пять и, хотя бедняга по-прежнему плакал и молил о пощаде, обхватил его левой рукой за шею и с силой сжал ее. Затем ослабил свою страшную хватку, и мертвый солдат рухнул к его ногам.
Справедливости ради отметим, что после этого Эрагон немного депрессует. Судя по тексту, от силы несколько минут. После чего берёт копьё и принимается на пару с Арьей потрошить мертвецов, чтобы скрыть тот факт, что они были убиты голыми руками. После чего уже совершенно успокаивается и думает только о том, как бы всё-таки добыть оружие, чтобы впредь сподручней было.
Впечатляет? Ну как тут не вспомнить перевод Гоблином первого эпизода ЗВ: "Но магистр Чебуран сказал, чтобы я думал о хорошем! - Правильно, думать надо о хорошем, а мочить - кого прикажут!"
Впрочем, есть в этой истории и ещё более "умиляющее" существо. Маленькая девочка, которую Эрагон по недоразумению наделил некоторыми... особенностями. Руководительница мятежа нашла им полезное применение:
А кроме того, ее способность угадывать то, что доставляет страдания людям, оказалась невероятно полезной. Ведь гораздо проще добиться сотрудничества с кем-то, если тебе известны все его потайные болевые точки.
Заметьте: предполагается, что эта женщина намного нравственней Гальбаторикса. А все подобные решения оправдываются, разумеется, Высшим Благом. Ну-ну. Гальбаторикс мотивировал свои действия точно так же - мол, желал страну в порядок привести, а то гнить на ходу начала. К слову, эта девочка, угадывающая страдания, вовсю занималась этим и дальше - судя по красочным описаниям, примерно с эффектом Круциатуса.
Вообще, пожалуй, тетралогия об Эрагоне - один из самых ярких примеров, демонстрирующих "силы Света" в таком откровенном обличьи, что от них хочется держаться подальше. Они на протяжении всех частей истории льют и льют кровь, причём чем дальше, тем больше, а когда им отвечают взаимностью, страшно обижаются. Особенно колоритно изображены благородные эльфы: сначала они вовсю заверяют Эрагона, что такие добрые-добрые, что даже не убивают животных ради еды. А потом...
Эльфы вообще тревожили Рорана. Он видел, как они убивали имперских солдат, даже если те пытались сдаться. Эльфы попросту перерубали их пополам, не испытывая ни тени сомнений или сожалений. Спущенная с поводка жажда крови оказалась в них сильнее милосердия.
Это, кстати, результат гибели в бою их королевы. Ясно, что это было для эльфов трагедией - но настолько, чтобы идейные вегетарианцы сразу же превратились в отмороженных мясников? Не была ли заявленная ими любовь ко всему живому из серии того, о чём античный мудрец сказал: "Сквозь дыры твоего плаща, Антисфен, видно твоё тщеславие"?
На протяжении всей истории повстанцы демонстрируют готовность убивать сколько угодно и кого угодно, не исключая и детей, во имя своей победы. И вершиной всему этому закономерно служит итог: после победы их вожди первым делом едва не перегрызлись между собой, решая, кто сядет на... трон Империи! Да, да: все десятки, а то и сотни тысяч погибших, разорённые поля, сожжённые города, вогнанная в полный упадок экономика привели лишь к тому, что один всевластный правитель сменил другого, угрозой оружия подавив возражения. И первым делом его, точнее, её было переделить добычу между своими подчинёнными:
Цитата
— Конечно нет! — насмешливо повторил Оррин и снова перевел взгляд на Насуаду. А потом вдруг сказал: —
Я хочу Белатону. А также все те города, которые ты уже перечислила.
Насуада немного подумала и возразила:
— Но ты и без того должен будешь получить два портовых города, а также Финстер и Ароуз. Даже целых три порта — если считать Иоум на острове Бирланд. Я могу отдать тебе еще Фюрност, и тогда в твоем распоряжении будет все озеро Тюдостен, а у меня — все озеро Леона.
— Леона — куда лучше, чем Тюдостен. Оно обеспечивает доступ к горам и северному побережью, — возразил Оррин.
— Да, это так, но и у тебя будет выход к озеру Леона из Даутха и из устья реки Джиет.
Я хочу Белатону. А также все те города, которые ты уже перечислила.
Насуада немного подумала и возразила:
— Но ты и без того должен будешь получить два портовых города, а также Финстер и Ароуз. Даже целых три порта — если считать Иоум на острове Бирланд. Я могу отдать тебе еще Фюрност, и тогда в твоем распоряжении будет все озеро Тюдостен, а у меня — все озеро Леона.
— Леона — куда лучше, чем Тюдостен. Оно обеспечивает доступ к горам и северному побережью, — возразил Оррин.
— Да, это так, но и у тебя будет выход к озеру Леона из Даутха и из устья реки Джиет.
Ещё кровь с улиц не смыта, а они уже награбленное делят - при том, что вроде бы только что договорились о вечном союзе, и так ли после этого велика разница, кому что достанется? Хороши силы Добра и Света, нечего сказать! А вот ещё одна замечательная фраза, высказанная незадолго до этого:
Правитель Империи должен морально соответствовать столь высокой должности, должен представлять собой приемлемую кандидатуру для воевавших варденов, а также, хотя и в меньшей степени, для населения Империи. И еще, по возможности, этот правитель должен устраивать нас и других ваших союзников.
Вот цена заявлениям, что они воевали против тирании. Не суть важно, что там население скажет, главное, чтобы свои головорезы довольны остались. И чем они после этого так уж отличаются от Гальбаторикса? Ну, а про моральное соответствие лучше бы он вообще помолчал - ибо эти слова произнёс один из тех самых эльфов, которые за пару часов до этого резали всех подряд.
Ещё одна иллюстрация: Эрагон штурмует город после недолго разговора с его защитниками.
Перед глазами Эрагона стоял кровавый туман — он прорубал себе дорогу, сражая одного противника за другим, прежде чем те успевали поднять оружие. Сапфира сшибла наземь пару солдат, а еще двоих опалила пламенем из ноздрей, и те, точно в духовке, испеклись внутри собственных доспехов. Эрагон сумел остановиться, лишь пролетев на несколько футов дальше того места, где нанес свой последний удар, и замер, так и держа руку с мечом на отлете, пока не услышал, как тот, последний, солдат рухнул на землю — сперва верхняя половина разрубленного пополам тела, потом нижняя.
Чтобы оценить в полной мере это прочувствованное описание, стоит вспомнить о том, что Эрагон к этому времени давно был ещё и сильным магом, вполне могущим просто обезоружить обычных солдат, не убивая их. Вреда они никому принести ещё не успели, нерушимой клятвой Гальбаториксу были не связаны. Ничто не мешало Эрагону просто, к примеру, оглушить этих защитников своего города. Почему он решил вместо этого мгновенно вообразить себя мясорубкой - можно долго гадать. А можно и не гадать.
Можно было бы привести ещё немало смачных цитат, ярко иллюстрирующих, как в несчастной Алагейзии утверждали своё господство Силы Добра и Света, но вряд ли стоит это делать - там не будет ничего нового. Иногда, правда, раздаются ритуальные изображения милосердия - так, Эрагон после "мясорубки" всё же решил нескольких и в плен взять. Но на фоне кровавых сцен, нарастающих из книги в книгу, они просто тонут.
Я мог бы привести ещё не один пример того, как "силы Добра" выглядят пострашнее тех, с кем борются, но это право стоит предоставить всем. Очень интересно услышать ваше мнение, дамы и господа! Встречались ли вам такие представители Светлой стороны, при виде которых хочется с целью самообороны сбежать к ситхам? И что вы вообще об этом думаете?
